— Товарищи, — фальцетом от волнения выдала Горбаневская.

— Ща. — встал с первой лавки мужчина с небольшой бородкой.

— Нам же тута вместе жить,

Так давайте уж дружить!

Вас мадам пришла учить —

Видно есть ей что сказать.

Вы ж старайтесь перенять!

Народ послушал нескладушку бородача и неожиданно успокоился. Всё сто глаз уставились на Горбаневскую. Наталья Евгеньевна учителем никогда не была — писала стихи, переводила стихи, ну, немного занималась с солистами группы «Крылья Родины», но всегда индивидуально. Слишком уж разный уровень подготовки. А тут — сразу пятьдесят взрослых, воняющих потом мужиков! Хоть в обморок падай.

— Кто в каком объёме владеет английским? Есть люди с высшим образованием? — решила она и здесь начать с дифференциации..

Поднялось пару рук.

— Учащиеся в институте?

Ещё десяток.

Тут с первого ряда встал высокий жилистый старичок и говорит хоть на плохом, но английском:

— Наталья Евгеньевна, вы объясните, что такое метод глубокого погружения, а мы подумаем, как вам помочь. Затея товарища Тишкова правильная — язык знать надо. Ну, а если вам помощь нужна, то организуем.

Облегчённо вздохнув, Наталья начала:

— Метод глубокого погружения…

Интермеццо двадцать второе

Приказ:

За растрату средств, выделенных на строительство 27-тысячного стадиона, прораба отдать под суд, главного бригадира уволить, строительную бригаду расформировать, а построенное здание отдать под газетный киоск.

Карло Павлович Хурцидзе вышел на стадион из раздевалки последним. Из скорлупы мрачного бетона — на свет, на солнце. Из мрачных мыслей на све… на ещё более мрачные. И мрак-то солнце может развеять, разогнать по щелям — а тревоги? И ведь ни малейшего предчувствия беды, до того самого момента, как в дверь раздевалки не постучали. А мог задуматься, что «Шахтёр» — это не просто коса нашла на камень. Это предупреждение всем остальным, причём предупреждение наотмашь. Бамс по физии — и четыре человека на нарах. Тут чуть другой, конечно, случай — взятки никому не давал, однако раскрыл полковник комментарии к уголовному кодексу и прочитал определение суда по похожему делу. Организация, группой лиц по предварительному сговору…

Заиграл гимн Советского Союза — новый, со стихами, написанными нынешним Первым секретарём ЦК Казахстана. Не арестовали, никакой бумаги не дали, просто сказали, мол, завтра в восемь утра с вами, гражд… товар… уважаемый Карло Павлович, хочет поговорить Первый секретарь, кому и товарищ, Тишков. Стадион Хурцидзе видел не раз уже, и сегодня видел. Тренироваться не дали, а пройтись по травке и поле шагами померить — пожалуйста. В прошлом году не был, да и в позапрошлом вроде тоже. Года три тому последний раз. Поменялся, и разительно. Сразу в глаза бросились эти новые пластиковые сидения. По сравнению с обшарпанными и полугнилыми лавками, что даже на «Динамо» в Москве стоят, прямо глаз режет. Одна полоска из шести кресел, жёлтая, вторая — чёрная. Точно так же, как и новая форма «Кайрата», в которой они сегодня будут играть в первый раз — как у «Ювентуса» почти, только не белая полоса, а жёлтая, да и чёрная не сплошная, а с тоненькими полосками, залезшими на жёлтый фон — этакий эффект размытости. Красиво, чего скажешь… И чёрные трусы с гетрами. Трусы тоже не совсем обычные — прилично так длиннее, чем у всех сейчас, и на них жёлтые адидасовсие полоски и жёлтые же номера.

Ещё на стадионе шла стройка — сооружали стены. Пока только металлические конструкции видны, но замахнулись от души! Как бы не тридцать, а то и сорок метров. Работник стадиона хвастал, дескать, сделают как в Мехико, на «Ацтеке» — крыша над зрителями, и ветра совсем не будет. Повезло Алма-Ате, Тишкова в секретари дали. А вот ему завтра с этим Тишковым разговаривать, и — чего гадать! — ничем хорошим эта встреча для тренера не может закончиться. Ещё рядом со старым стандартным монтировалось новое огромное цветное табло, такое же, как сделали на «Уэмбли» в Лондоне. Сам не видел, но фото в «Огоньке» было, когда «Крылья» разделались с «битлами», и фильм неоднократно смотрел, один раз — так даже по цветному телевизору. Сейчас табло сверкало внутренним хромом или серебром отражателей и щетинилось тысячами проводков. Ёжик такой металлический квадратный.

После гимна по развешанным на шести фермам освещения динамикам прокатился скрип и скрежет, и вдруг ясно и чётко, без треска и других помех, разнеслась новая песня. Карло Павлович такой ещё не слышал. «Нужен гол, нужен гол, восклицает стадион! Так забейте же красиво, я люблю такой футбол…». Понятно — «Крылья».

А потом по стадиону разнеслось:

— Дорогие алма-атинцы и гости нашего города! Не выбрасывайте билеты. Номер, что указан на билете, будет включён в общую лотерею, которая будет разыграна сразу по окончанию матча. Солистки группы «Крылья Родины» вытащат из барабана пять номерков и определят счастливый номер. Его обладатель получит вот этот автомобиль «Москвич».

И тут на гаревую дорожку и в самом деле выехал «Москвич» — новенький, сверкающий хромом и лаком. Расцветка под цвета «Кайрата». Нет, не в полоску — сам жёлтый, а крыша и низ кузова — чёрные. Стадион бесновался несколько минут. Одни кричали «ура», а несколько человек ломанулись к урнам — уже, видно, успели выбросить билетики. Народ увидел и заулюлюкал, засмеялся над несчастными.

Потом грянула старая песня в исполнении Олега Анофриева о том, что мяч, как круглая планета, над стадионом пролетал, и команды пошли в центр поля.

Выходил на каждый матч

Старый мяч футбольный,

Футболисты этот мяч

Били очень больно.

За воротами порой,

Он искал спасенья,

Ненавидя всей душой

Центра нападенья.

Глава 23

Событие двадцать первое

— Доктор, Вы помните, когда у меня шалили нервы, Вы мне что посоветовали?

— Завести любовника!

— Так вот, объясните мужу, что я не бл#дь, а лечусь!

Валерий Лобановский всё нервничал, нервничал, а когда «Кайрат» потянулся на поле — вдруг успокоился. Сел на лавку рядом с Аркадьевым и отрешился от суеты и волнений последних дней. Состав по сравнению с тем, что выходил на поле стадиона «Пахтакор», чуть поменялся. Будет во втором тайме Севидов, вчера отлично показавший себя во встрече дублёров, но вот недосчитались Лисицына. Вместо него пришлось ставить молодого Шведкова — у Масика-то ещё матч дисквалификации. Впрочем, третий номер не такой уж и зелёный — за основу играть доводилось, ну и в дубле практику получал. Авось, не подведёт.

Пополнение алкогольное — ещё в санатории у Довженко, туда же и Лисицын со Степановым отбыли. Кашпировский обещает двоих из этих товарищей восемнадцатого выдать на-гора — можно ближе к концу игры на замену выпустить Мишу Посуэло и бывшего защитника «Зенита» и сборной СССР Василия Данилова. На весь-то матч у них дыхалки не хватит, а вот на последних минутах, да против уставших соперников — могут побороться. Посмотрим, те ли это легенды, или сдулись полностью.

А Вальку Трояновского можно семнадцатого за дубль проверить — тоже ведь чуть не год без практики. Трофимку пока продолжают готовить в антиалкогольном санатории. Не по профилю, конечно, но и ОФП там могут дать неплохую, если надо — особенно если Доброслава с прутиком попросить рядом постоять. Вава с Гаринчей уехали, теперь Арисагин там — единственная чернокожая звезда. Решил Лобановский поставить его на ответный матч с «Пахтакором», и вообще к тому времени сильнейший состав подготовить к дебюту.

Матч начался с того, что торпедовцы откатились к своим воротам и играли чисто на отбой. Что-то уж совсем на себя не похожи. До этого, судя по газетам, они неплохо сыграли у себя с тбилисским «Динамо», однако этих грузин не раз и не два обвиняли, что между собой они очки пилят, не выпуская сильнейшие составы, а просто наигрывают молодёжь и дают отдохнуть ветеранам. Получилась ничья — 0:0. В общем, их дело. Ни та, ни другая команда — не соперник. Одни гораздо выше в таблице, а вторые явно будут играть в переходном турнире, и неизвестно, удержатся ли в Высшей лиге.